четверг, 15 сентября 2011 г.

Царь сознания Перельман



Перельман и Рыба
- Кто бы, что бы, лишь бы не я бы и не сейчас бы и никогда. А то только всегда - да и да. Надо же иногда и нет. Ну, да, бывают случаи что - да, но это ведь не всегда. А если всегда, то опять же - никого кроме меня. А мне всегда - да, нельзя. Я всегда да - не могу. Могу конечно, но не всегда, а только иногда.
- Вы заказывать что нибудь будете?
- Фуагру, икру, компот.
- Это столовая, а не ресторан._
- Тогда только фуагру и икру...
- Григорий Яковлевич, вы почему опять без мамы?
- Я и так проживаю с ней односвязанно в трехмерной компактной. Мне надо воздухом дышать и вообще, кто бы, что бы, лишь бы, не я бы - и не сейчас и никогда...
- Григорий Яковлевич, встаньте пожалуйста в конец очереди, мы вам пока мы вам пока свежевыжатую икру приготовим и и фуагры почистим.
- И компот, всенепременно не забудьте компот. Вы ведь знаете что он топологически равнозначен сфере?
- Конечно, конечно. Компот обязательно. Как только ваша мама приедет, сразу же и нальем... Или лучше посидите пока за столиком...
- Ну, вот, опять я и я. И когда только другие будут как я? (
удрученно пошел занимать свободное место в зале)

- Если бы бабочка была гусеницей, тогда все было бы понятно. Но почему в таком случае жук не бык? Это какое то не евклидово неравенство с размерностями более трех плюс один. Жук просто обязан быть быком по всем ключевым точкам.
- Гриша, Гриша, ты опять глупостями занимаешься? Сколько раз я тебе говорила: не ходи в одиночку по магазинам. Мне же тебя постоянно искать приходится.
- Мама, ты понимаешь что жук просто обязан быть похожим на быка? В противном случае это какое то топологическое безумие.
- Гриша, я все знаю, мама всегда все понимает. Пойдем домой.
- Пойдем... Только компот надо выпить не забыть, он трехмерно ограничен стаканом, а это нелогично, так как ему следует быть ограниченным совершенно иной трехмерной сферой моего желудка.
- Пойдем сынок, ограничим себя сегодня макаронами. А по столовым будешь гулять если только миллионером станешь. Мне одной пенсии на нас двоих и так с трудом хватает.
- Пойдем... Хотя деньги всего лишь двухмерная проекция силы духы. Боюсь что моя душа не сможет быть описана ими корректно. Поэтому даже не стоит пытаться...
(удрученно проследовал с мамой к выходу, так и не дождавшись компота)



- Ну, вот и квартира. Хорошо что без приключений добрались. Гриша, а рыба где?
- Мама, рыба не может быт воздушным шариком при такой цене за килограмм. Это совершенно неприемлемо.
- Ох, Гриша, Гриша... Что же мы будем есть с макаронами?
- Макароны обладают идеальной конфигурацией при воде и соли. Им совершенно не обязательно усложнять свою четырехмерную пространственную структуру, сочленяя все ключевые точки совместно с раздутой по цене каучуковой сферой. В этом случае, происходит только математическое усложнение формулы.
- Ох, Гриша, Гриша... Опять ужин будет скудным...
- Зато - компот...
(удрученно сел перед телевизором и задумался)



- А вообще, мне надо перестать совершать свои действия удрученно... Все таки я гений, а не какой-то малахольный малодушный...
(внимательно посмотрел в трехмерную точку и лукаво улыбнулся на прощание краешками своих задумчивых и затуманенных компотом глаз)
Ссылка на обсуждение


Перельман и Кошачьи
У Перельмана в квартире жили две особи кошачьего пола, которых звали ИКС и ИГРЕК. Как-то в перерыве между разгадыванием загадок вечности, Григорий Яковлевич наблюдал за их играми и еле слышно бормотал себе под нос, только ему одному понятные вещи:

- Кот ИКС нападет на кошку ИГРЕК из-за края стены с углом в девяносто градусов. Изначально разнонаправленные векторы их интересов пересекаются в случайной точке шерстяного ковра между - краем художественного узора, плетенной бахромой, проплешиной от ножки выкинутого на свалку пуфика и моим левым тапком. Цель задачи - определить числовую последовательность их кувырканий если достоверно не известны - ни масса, ни возраст объектов исследования.

- Гриша - обедать! - услышал Григорий Яковлевич призыв своей мамы после непродолжительного раздумья, а котята, прекрасно знакомые с голосом возвещающим полные миски еды, моментально прекратили борьбу и галопом устремились на кухню за своей собственной частью пропитания.

- Задача решений не имеет, так как инерционность системы отсчета поставлена под сомнение внезапной движущей силой находящейся вне зоны исследования, но при этом косвенно воздействующей на объекты наблюдения - тот час заключил Перельман, после чего встал с продавленного кресла, просунул стопу в домашний тапок (случайно сползший за время раздумий с его левой ноги) и отправился на манящий запах супа.

Позже, Перельманом была выдвинута и успешно доказана теория логической непрерывности между икс-игрек определениями, едой, маминым голосом и появлением на свет бесконечного числа других мяукающих букв латинского алфавита, не прибегни он в своих расчетах к общему знаменателю в виде его же собственного стоптанного тапка, летящего по сложной дугообразной траектории в место сочленения двух ушастых тел.

Только таким способом Григорий Яковлевич смог добиться замедления популяции букв после запятой, после тех моментов образования мохнато-хвостатого неравенства, которое он пусть и успешно, но лишь на короткое время, приноровился разводить по разным прямым углам своей скудно обставленной четырехсторонней комнаты.

Ссылка на обсуждение


Перельман и Паучок
Григорий Яковлевич не любил спать. Когда он засыпал, то время мгновенно останавливалось, любое движение во вселенной прекращалось, а Перельман - в эти моменты - чувствовало себя ужасно неуютно перед всем остальным человечеством.

Что бы избегать столь двусмысленных ситуаций, Григорий Яковлевич научился отдыхать бодрствую, сидя при этом в любимом продавленном кресле и поочередно наблюдая своими открытым в полумраке глазом - несущим в данный момент неусыпное дежурство над бренностью бытия - за медленно вращающимися стрелкам настенных часов.

Однажды, Григорий Яковлевич увидел как на длинной ниточке выходящей из задницы насекомого, с потолка спускается ночной паучок и зависает прямо на уровне времени.

Несмотря на свое полусонное состояние, Григорий Яковлевич живо заинтересовался подобным обстоятельством и начал - во всю свою зоркость открытого глаза - внимательно наблюдать за любыми действиями этого одомашненного альпиниста.

Однако, последний только неспешно покачивался от легкого внутриквартирного сквозняка, преодолевал равномерные отрезки по дуговой окружности - неуклонно и недосягаемо стремясь к точке равновесия - нахально находился в точном центре циферблата настенных часов и полностью загораживал при этом время. Так, незаметно прошла ночь.

- Гриша, завтракать! - прокричала с кухни его мама, призыву которой эхом вторили своим писком домашние котята, стремительно перемещающиеся по квартире на сумме конечностей являющихся двойкой в кубе.

- Время зависит от обоюдного восприятия меня паучком и паучка мною, - глубокомысленно заключил Перельман и осознал что размеренные движения неподвижных часов - перемещающихся относительно подвижного трехмерного предмета на длинной веревочке - способны эффективно ускорять или замедлять его течение.

Решив, что в дальнейшем было бы неплохо продолжать пользоваться чудодейственными свойствами волшебного паучка, Перельман снял его с потолка, аккуратно закупорил в стеклянной баночке (с крышкой закручивающейся в двухмерной плоскости по направлению движения стрелки стандартных часов) и пошел завтракать. А паучку, в дальнейшем, дано было шутейное имя - О`то Эйнштейнович Перельман Младший.

Ссылка на обсуждение


Перельман и Чай
Иногда Григорий Яковлевич смотрел телевизор, который про себя называл "черной дырой".

- Пойду окунусь в горизонт событий, - говорил в таких случаях Перельман, - все равно там информации нет - одни искажения. Хоть голову от реальных мыслей проветрю.

После этого Григорий Яковлевич садился в свое любимое продавленное кресло и смотрел Любимова, которого очень любил за его смешной вид, так резко контактировавший с отражением в зеркале самого Григория Яковлевича. В такие мгновения великий математик чувствовал себя намного лучше, увереннее и красивее.

В этот раз, как по заказу, снова показывали Любимова и какого-то нового с ним человека, фамилия у которого начиналась также, как и у Григория Яковлевича Перельмана.

Стоит признаться, Григорий Яковлевич старался не запоминать чужие фамилии, что бы потом ненароком не вставлять их в глобальные формулы. Григорий Яковлевич не хотел делать никого из запомненных им людей - сумасшедшими. Достаточно было того, что он делал по своему образу и подобию президентов, от чего впоследствии душевно страдал и яростно перечеркивал тетрадки с расчетами. За этими тетрадками постоянно охотились: Моссад, ЦРУ, МИ-6 и ещё около десятка мировых конторок помельче.

Но этот странный человек на букву П., который внезапно вылез из "черной дыры" и завладел совсем даже не праздным внимаем Перельмана, в отличие от марионеточных президентов (которых великий математик шутки ради заставлял играться с галстуками, летающими ботинками, модными сотовыми телефонами и прочими вещами не достойными публичного политика) говорил вполне осмысленные вещи, обладал вполне осмысленным взглядом и вообще - вел себя вполне адекватно мировым формулам об адекватности, тетрадям с которыми у Перельмана была посвящена отдельная полочка на антресолях.

Внезапно поддавшись какому-то странному внутреннему порыву, который однажды заставил Григория Яковлевича вплотную заняться и успешно доказать "гипотезу о Душе" - Перельман сел за расчеты и прозанимался ими до самого утра, лишь изредка щелкая костяшками бухгалтерского абака и лениво играясь с логарифмической линейкой.

А к обеду следующего дня, по радио-приемнику установленному на кухне сказали что "Правое дело" покинул этот странно осмысленный человек с фамилией П. После чего добавили что он собирается забрать все свои деньги со счета оставленной им партии.

- Бухгалтерские счеты были определенно лишними, - удрученно сказал на это Перельман, - да, и вообще, зря я к формулам вернулся, опять они все только испортили. Надо попробовать другой, не математический подход. Всегда делать только по окружности, против часовой стрелки и никогда по шерсти.

- Гриша, тебя к телефону! - прокричала в этот момент из коридора его мама.

- Григорий Яковлевич? - спросил в трубке телефона до боли знакомый голос, набивший Перельману выпуклую оскомину.

- Что вам опять надо? Вы мою компактную трехмерную многообразность уже окончательно довели до критической сингулярности!

- Григорий Яковлевич, успокойтесь. Мы тут с ребятами посовещались и решили, что на планете все таки не возникнет переизбыток денежной массы, если мы решимся добавить ещё 20% к ранее заявленной сумме. Что скажете?

- Вы плохо считали, бездари, а так же, я скажу вам о том, что буду голосовать своими формулами против П. Так всем и передайте. Против и только против его партии, как бы она теперь не называлась.

- Григорий Яковлевич, это к делу не относится, П у нас на зарплате, так же как и Д, а партию мы временно переименовали. Но нам, всего лишь нужна ваша третья по счету общая тетрадь, стоящая во втором ряду на ваших антресолях из ДСП. Та, которая с розовым слоником на обложке и пятнами от кофе.

- Я не пью кофе, от него у меня изжога! А теперь, если вы меня не оставите в покое, я уроню сейчас свой четырехмерный не евклидов стул на пол, заберусь на плоский горизонтальный подоконник, покурю сигаретой в квадратную форточку с площадью - А умноженное на Б, а завтра вашим постоянным местом работы станет должность охранника в магазине под названием "Детский мир". Если я сказал, что против П. - значит я против!

В трубке раздались испуганные гудки, а довольный Григорий Яковлевич пошёл заваривать чай, мысленно радуясь тому, как он хитро ввел в заблуждение этого надоедливого наблюдателя из дома напротив.

Теперь у человека с фамилией П. определенно все сложится положительно, а для того что-бы исполнить свою угрозу и перевести в должность охранника этого неприятного наслушника из ФСБ, Григорию Яковлевичу даже не надо было забираться на подоконник.

Для этого великому математику двадцать первого века достаточно было просто обойтись тремя ложками сахара, добавленными в кружку с чаем, вместо обычных двух. Именно так, Григорий Яковлевич Перельман с радостью и поступил, а жизнь начала казаться ему - все слаще и слаще.

Ссылка на обсуждение

Комментариев нет :

Отправить комментарий